Судебные решения, арбитраж
Разделы:
Акцизы
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья: Чугаев Ю.А.
Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе председательствующего Грибовой Е.Н.,
Судей Гончаровой О.С., Канивец Т.В.,
при секретаре В.,
заслушав в открытом судебном заседании по докладу судьи Грибовой Е.Н. дело по апелляционной жалобе представителя Т. Дрындина А.Ю. на решение Коптевского районного суда г. Москвы от 18 декабря 2015 года, которым постановлено: Отказать Т. в установлении факта учреждения О., Т., Магнусом Ротом полного товарищества с 1998 года.
Отказать Т. в установлении факта заключения с 2003 года между О. и Т. договора доверительного управления долями Т. в полном товариществе.
Отказать Т. в признании права на 33,3% акций объединенного холдинга Карат.
Отказать Т. во взыскании с О., как с партнера в полном товариществе дивидендов, причитающихся Т. в соответствии с соглашением о партнерстве за 2014, 2015 годы.
установила:
Истец, Т. обратился в суд с иском к ответчику О., в котором просил расторгнуть договор доверительного управления долей Т. в полном товариществе (general partnership), заключенный между Т. и О. в 2003 году, взыскать с О., как с партнера в полном товариществе (general partnership) дивиденды в размере 10 миллионов долларов США, причитающиеся Т. в соответствии с соглашением о партнерстве за 2014, 2015 годы, признать право Т. на 33,3% акций объединенного холдинга Карат, принадлежащие Т., но временно находящиеся в доверительном управлении О.
В последующем, в ходе судебного разбирательства, представитель истца уточнил и дополнил исковые требования, потребовав установить факт учреждения О., Т., Магнусом Ротом полного товарищества (general partnership) по нормам английского права с 1998 года, установить факт заключения между О. и Т. договора доверительного управления (trust), в соответствии с которым, О. с 2003 года номинально управлял долей Т. в полном товариществе.
В обоснование исковых требований истец указал, что в 1998 году между гражданами России Т., О. и гражданином Швеции М. было заключено соглашение о партнерстве (general partnership), согласно которого, все участники принимали на себя обязательства внести все принадлежащие им активы в рыбодобывающих предприятиях в объединенную холдинговую компанию, совместно управлять данными активами с целью получения прибыли и распределять прибыль в равных долях.
Согласно достигнутым между участниками партнерства договоренностям и распределениям обязанностей, Т. принимал на себя обязательства заниматься стратегическим развитием холдинга, приобретением новых добывающих подразделений, обеспечивать получение квот на добычу рыбопродукции, Магнус Рот принимал на себя обязательства привлекать финансирование для развития холдинга, О. принимал на себя обязательства осуществлять общее руководство и координацию всеми входящими в холдинг структурными подразделениями и обеспечивать торгово-закупочные операции.
На момент заключения данного соглашения, большая часть активов участников находилась на Кипре, в Гонконге и в Норвегии. О., Т. и Магнус Рот пришли к согласию относительно прав и обязанностей участников партнерства, окончательно утвердили принципы управления и распределения прибыли во время встречи в Лондоне в 1998 году. По этой причине, стороны данного партнерства всегда полагали, что все отношения внутри партнерства регулируются нормами английского права (Partnership Act 1890), что неоднократно подтверждалось О. и Магнусом Ротом, как в устной форме, так и в деловой переписке с Т.
Данное соглашение действует и по настоящее время, не расторгнуто, не изменено.
По мнению истца, доказательством данного обстоятельства является тот факт, что и по сегодняшний День во всех предприятиях холдинга Карат, созданного участниками партнерства, существует одинаковое распределение долей - 67% акций (долей) формально принадлежит О. (который управляет также и долями Т.), 33% принадлежит Магнусу Роту.
Фактически, между Т., О. и Магнусом Ротом был заключен договор полного товарищества. Учредительный договор полного товарищества был заключен в устной форме, что допускается нормами применимого английского права (Partnership Act 1890).
Т. выполнил принятые на себя обязательства, внес в партнерство все имеющиеся у него на момент заключения акции и доли рыбодобывающих компаний (ЗАО "Рыболовецкая компания "Согра", ЗАО "Гавань", ЗАО "КАРАТ", ООО "КАРАТ"), принимал активное участие в управление структурными подразделениями холдинга (занимал различные руководящие должности на входящих в холдинг Карат предприятиях вице-президент консорциума "Мурманский траловый флот", президент "Мурманрыбпром", вице-президент холдинга Карат).
В 2003 году Т. принял решение отойти от оперативного управления деятельностью холдинговой компании в связи с переходом на государственную службу.
По этой причине в 2003 году между О. и Т. был заключен договор доверительного управления, согласно которого, Т. передавал все имеющиеся у него активы, все свои права и обязанности в партнерстве (полном товариществе) под формальное управление О., О., в свою очередь, принимал на себя обязательства распоряжаться активами объединенной компании, в том числе и активами ранее принадлежавшими Т. разумно и добросовестно для извлечения максимальной прибыли и обязался перечислять Т. причитающуюся ему долю прибыли (дивиденды) от деятельности объединенной компании (партнерства).
Как и соглашение о партнерстве, данный договор доверительного управления (trust) заключался устно, по нормам английского права, которые не требуют обязательного заключения подобного рода сделок в простой письменной форме (Trustee Act 1925, Trustee Act 2000).
Во исполнение данного договора доверительного управления (trust), в 2003 году Т. по просьбе О. заключил притворную сделку продажи всех принадлежавших непосредственно ему акций рыбодобывающих компаний (в частности, акций АО "Альмор Атлантика") в пользу компаний, контролировавшихся непосредственно О. Данные притворные сделки купли-продажи долей и акций заключались по номинальной, а не по рыночной цене, превышающей в несколько сотен раз номинальную цену акций. Данные притворные договоры купли-продажи заключались исключительно с целью скрыть истинную суть заключаемой сделки по передаче активов Т. в управление О. Денежные средства от продажи акций по номинальной цене Т. не получал, что дополнительно подтверждает притворный, фиктивный характер данной сделки.
При заключении договора доверительного управления Т. согласился с тем, что организационно-правовая форма холдинговой компании, центры формирования прибыли будут определяться О. самостоятельно, исходя из целей оптимизации налогообложения, увеличения прибыли и развития всего холдинга (партнерства).
Тем не менее, и в период с 2003 по 2014 года, Т. регулярно получал от О. отчеты о текущем состоянии дел в холдинге, одобрял или отклонял сделки, связанные с отчуждением имущества холдинга, реализовывал права и обязанности партнера.
И трехстороннее соглашение о партнерстве между О., Т. и Магнусом (general partnership), и договор доверительного управления между О. и Т. (trust) действуют вплоть до настоящего времени.
Подтверждает данный факт активное участие Т., как представителя холдинга Карат в покупке акций ЗАО "Ролиз" и АО "Находкинская база активного морского рыболовства" на Дальнем Востоке в 2010 - 2011 годах, участие Т., как представителя холдинга Карат в урегулировании судебного спора с СПК РК "Северная Звезда" в Мурманске в 2010 - 2011 годах, что подтверждается публикациями в прессе и свидетельскими показаниями.
О., занимая должность высшего исполнительного органа объединенной холдинговой компании Карат (основного актива партнерства), исправно передавал наличные денежные средства и перечислял Т. причитающиеся ему дивиденды от деятельности объединенной холдинговой компании (партнерства), несмотря на то, что в разные периоды времени, с 1998 по 2014 год изменялись и центры формирования прибыли объединенной холдинговой компании и организационно-правовая форма входящих в холдинг подразделений. Это подтверждается платежными поручениями, согласно которых различные подразделения холдинга Карат выплатили Т. в период с 2003 по 2014 годы около *****. долларов в качестве дивидендов (SWIFT 1, SWIFT 2, SWIFT 3, SWIFT 4, SWIFT 5).
С 2014 года О. прекратил перечислять Т. дивиденды и фактически отстранил от управления текущей деятельностью холдинга, чем были нарушены права Т. как партнера в полном партнерстве (general partnership).
Представитель Т. адвокат Дрындин А.Ю. в судебное заседание явился. Иск поддержал с учетом уточнений.
Представитель Ответчика Г. в судебное заседание явился, требования не признал, в иске просил отказать.
Судом постановлено указанное выше решение, об отмене которого как незаконного в своей апелляционной жалобе просит представитель Т. Дрындин А.Ю., ссылаясь на то, что выводы суда первой инстанции не соответствуют обстоятельствам дела, судом нарушены нормы материального и процессуального права.
Проверив материалы дела, выслушав представителя Т. Дрындина А.Ю., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, представителя О. Г., возражавшего против отмены решения суда, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия полагает, что решение суда подлежит отмене, а производство по делу прекращению ввиду следующего.
В соответствии со ст. 220 ГПК РФ суд прекращает производство по делу в случае, если дело не подлежит рассмотрению и разрешению в суде в порядке гражданского судопроизводства по основаниям, предусмотренным пунктом 1 части первой статьи 134 настоящего Кодекса.
Согласно п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ судья отказывает в принятии искового заявления в случае, если заявление не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства, поскольку заявление рассматривается и разрешается в ином судебном порядке.
В соответствии со ст. 27 АПК РФ Арбитражному суду подведомственны дела по экономическим спорам и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности. Арбитражные суды разрешают экономические споры и рассматривают иные дела с участием организаций, являющихся юридическими лицами, граждан, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица и имеющих статус индивидуального предпринимателя, приобретенный в установленном законом порядке (далее - индивидуальные предприниматели), а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и иными федеральными законами, с участием Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, должностных лиц, образований, не имеющих статуса юридического лица, и граждан, не имеющих статуса индивидуального предпринимателя (далее - организации и граждане).
На основании п. 2 ст. 225.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражные суды рассматривают дела по спорам, связанным с созданием юридического лица, управлением им или участием в юридическом лице, являющемся коммерческой организацией, а также в некоммерческом партнерстве, ассоциации (союзе) коммерческих организаций, иной некоммерческой организации, объединяющей коммерческие организации и (или) индивидуальных предпринимателей, некоммерческой организации, имеющей статус саморегулируемой организации в соответствии с федеральным законом (далее - корпоративные споры), в том числе споры, связанные с созданием, реорганизацией и ликвидацией юридического лица; по спорам, связанным с принадлежностью акций, долей в уставном (складочном) капитале хозяйственных обществ и товариществ, паев членов кооперативов, установлением их обременении и реализацией вытекающих из них прав, за исключением споров, вытекающих из деятельности депозитариев, связанной с учетом прав на акции и иные ценные бумаги, споров, возникающих в связи с разделом наследственного имущества или разделом общего имущества супругов, включающего в себя акции, доли в уставном (складочном) капитале хозяйственных обществ и товариществ, паи членов кооперативов.
В силу Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 января 2003 года N 2 "О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации" к хозяйственным товариществам и обществам, дела по спорам между которыми и их участниками (кроме трудовых споров) неподведомственны судам общей юрисдикции относятся в том числе полные товарищества.
Из материалов дела усматривается, что фактически истец просит признать факт создания полного товарищества, права на 33,3% акций объединенного холдинга, и реализацию вытекающих из заявленных требований прав.
Таким образом, учитывая содержание вышеприведенных правовых норм, исходя из характера спорных правоотношений, корпоративного характера спора, вывод суда первой инстанции о подведомственности спора суду общей юрисдикции, является ошибочным, поскольку с учетом существа заявленных требований, независимо от субъектного состава правоотношений, исковые требования подлежат рассмотрению в арбитражном суде.
При указанных обстоятельствах, судебная коллегия приходит к выводу о том, что поскольку заявленные требования не подведомственны суду общей юрисдикции, решение суда подлежит отмене, а производство по делу прекращению.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 328 - 330 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Коптевского районного суда г. Москвы от 18 декабря 2015 года отменить.
Производство по делу по иску Т. к О. о расторжении договора доверительного управления, взыскании дивидендов, признании права собственности на акции, установлении факта учреждения полного товарищества, заключении договора доверительного управления - прекратить.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "DOCS.SUBSCHET.RU | Налоги и учет. Документы" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА ОТ 18.03.2016 ПО ДЕЛУ N 33-9084/2016
Требование: О расторжении договора доверительного управления, взыскании дивидендов, признании права собственности на акции, установлении факта учреждения полного товарищества, заключении договора доверительного управления.Разделы:
Акцизы
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
МОСКОВСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 18 марта 2016 г. по делу N 33-9084
Судья: Чугаев Ю.А.
Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе председательствующего Грибовой Е.Н.,
Судей Гончаровой О.С., Канивец Т.В.,
при секретаре В.,
заслушав в открытом судебном заседании по докладу судьи Грибовой Е.Н. дело по апелляционной жалобе представителя Т. Дрындина А.Ю. на решение Коптевского районного суда г. Москвы от 18 декабря 2015 года, которым постановлено: Отказать Т. в установлении факта учреждения О., Т., Магнусом Ротом полного товарищества с 1998 года.
Отказать Т. в установлении факта заключения с 2003 года между О. и Т. договора доверительного управления долями Т. в полном товариществе.
Отказать Т. в признании права на 33,3% акций объединенного холдинга Карат.
Отказать Т. во взыскании с О., как с партнера в полном товариществе дивидендов, причитающихся Т. в соответствии с соглашением о партнерстве за 2014, 2015 годы.
установила:
Истец, Т. обратился в суд с иском к ответчику О., в котором просил расторгнуть договор доверительного управления долей Т. в полном товариществе (general partnership), заключенный между Т. и О. в 2003 году, взыскать с О., как с партнера в полном товариществе (general partnership) дивиденды в размере 10 миллионов долларов США, причитающиеся Т. в соответствии с соглашением о партнерстве за 2014, 2015 годы, признать право Т. на 33,3% акций объединенного холдинга Карат, принадлежащие Т., но временно находящиеся в доверительном управлении О.
В последующем, в ходе судебного разбирательства, представитель истца уточнил и дополнил исковые требования, потребовав установить факт учреждения О., Т., Магнусом Ротом полного товарищества (general partnership) по нормам английского права с 1998 года, установить факт заключения между О. и Т. договора доверительного управления (trust), в соответствии с которым, О. с 2003 года номинально управлял долей Т. в полном товариществе.
В обоснование исковых требований истец указал, что в 1998 году между гражданами России Т., О. и гражданином Швеции М. было заключено соглашение о партнерстве (general partnership), согласно которого, все участники принимали на себя обязательства внести все принадлежащие им активы в рыбодобывающих предприятиях в объединенную холдинговую компанию, совместно управлять данными активами с целью получения прибыли и распределять прибыль в равных долях.
Согласно достигнутым между участниками партнерства договоренностям и распределениям обязанностей, Т. принимал на себя обязательства заниматься стратегическим развитием холдинга, приобретением новых добывающих подразделений, обеспечивать получение квот на добычу рыбопродукции, Магнус Рот принимал на себя обязательства привлекать финансирование для развития холдинга, О. принимал на себя обязательства осуществлять общее руководство и координацию всеми входящими в холдинг структурными подразделениями и обеспечивать торгово-закупочные операции.
На момент заключения данного соглашения, большая часть активов участников находилась на Кипре, в Гонконге и в Норвегии. О., Т. и Магнус Рот пришли к согласию относительно прав и обязанностей участников партнерства, окончательно утвердили принципы управления и распределения прибыли во время встречи в Лондоне в 1998 году. По этой причине, стороны данного партнерства всегда полагали, что все отношения внутри партнерства регулируются нормами английского права (Partnership Act 1890), что неоднократно подтверждалось О. и Магнусом Ротом, как в устной форме, так и в деловой переписке с Т.
Данное соглашение действует и по настоящее время, не расторгнуто, не изменено.
По мнению истца, доказательством данного обстоятельства является тот факт, что и по сегодняшний День во всех предприятиях холдинга Карат, созданного участниками партнерства, существует одинаковое распределение долей - 67% акций (долей) формально принадлежит О. (который управляет также и долями Т.), 33% принадлежит Магнусу Роту.
Фактически, между Т., О. и Магнусом Ротом был заключен договор полного товарищества. Учредительный договор полного товарищества был заключен в устной форме, что допускается нормами применимого английского права (Partnership Act 1890).
Т. выполнил принятые на себя обязательства, внес в партнерство все имеющиеся у него на момент заключения акции и доли рыбодобывающих компаний (ЗАО "Рыболовецкая компания "Согра", ЗАО "Гавань", ЗАО "КАРАТ", ООО "КАРАТ"), принимал активное участие в управление структурными подразделениями холдинга (занимал различные руководящие должности на входящих в холдинг Карат предприятиях вице-президент консорциума "Мурманский траловый флот", президент "Мурманрыбпром", вице-президент холдинга Карат).
В 2003 году Т. принял решение отойти от оперативного управления деятельностью холдинговой компании в связи с переходом на государственную службу.
По этой причине в 2003 году между О. и Т. был заключен договор доверительного управления, согласно которого, Т. передавал все имеющиеся у него активы, все свои права и обязанности в партнерстве (полном товариществе) под формальное управление О., О., в свою очередь, принимал на себя обязательства распоряжаться активами объединенной компании, в том числе и активами ранее принадлежавшими Т. разумно и добросовестно для извлечения максимальной прибыли и обязался перечислять Т. причитающуюся ему долю прибыли (дивиденды) от деятельности объединенной компании (партнерства).
Как и соглашение о партнерстве, данный договор доверительного управления (trust) заключался устно, по нормам английского права, которые не требуют обязательного заключения подобного рода сделок в простой письменной форме (Trustee Act 1925, Trustee Act 2000).
Во исполнение данного договора доверительного управления (trust), в 2003 году Т. по просьбе О. заключил притворную сделку продажи всех принадлежавших непосредственно ему акций рыбодобывающих компаний (в частности, акций АО "Альмор Атлантика") в пользу компаний, контролировавшихся непосредственно О. Данные притворные сделки купли-продажи долей и акций заключались по номинальной, а не по рыночной цене, превышающей в несколько сотен раз номинальную цену акций. Данные притворные договоры купли-продажи заключались исключительно с целью скрыть истинную суть заключаемой сделки по передаче активов Т. в управление О. Денежные средства от продажи акций по номинальной цене Т. не получал, что дополнительно подтверждает притворный, фиктивный характер данной сделки.
При заключении договора доверительного управления Т. согласился с тем, что организационно-правовая форма холдинговой компании, центры формирования прибыли будут определяться О. самостоятельно, исходя из целей оптимизации налогообложения, увеличения прибыли и развития всего холдинга (партнерства).
Тем не менее, и в период с 2003 по 2014 года, Т. регулярно получал от О. отчеты о текущем состоянии дел в холдинге, одобрял или отклонял сделки, связанные с отчуждением имущества холдинга, реализовывал права и обязанности партнера.
И трехстороннее соглашение о партнерстве между О., Т. и Магнусом (general partnership), и договор доверительного управления между О. и Т. (trust) действуют вплоть до настоящего времени.
Подтверждает данный факт активное участие Т., как представителя холдинга Карат в покупке акций ЗАО "Ролиз" и АО "Находкинская база активного морского рыболовства" на Дальнем Востоке в 2010 - 2011 годах, участие Т., как представителя холдинга Карат в урегулировании судебного спора с СПК РК "Северная Звезда" в Мурманске в 2010 - 2011 годах, что подтверждается публикациями в прессе и свидетельскими показаниями.
О., занимая должность высшего исполнительного органа объединенной холдинговой компании Карат (основного актива партнерства), исправно передавал наличные денежные средства и перечислял Т. причитающиеся ему дивиденды от деятельности объединенной холдинговой компании (партнерства), несмотря на то, что в разные периоды времени, с 1998 по 2014 год изменялись и центры формирования прибыли объединенной холдинговой компании и организационно-правовая форма входящих в холдинг подразделений. Это подтверждается платежными поручениями, согласно которых различные подразделения холдинга Карат выплатили Т. в период с 2003 по 2014 годы около *****. долларов в качестве дивидендов (SWIFT 1, SWIFT 2, SWIFT 3, SWIFT 4, SWIFT 5).
С 2014 года О. прекратил перечислять Т. дивиденды и фактически отстранил от управления текущей деятельностью холдинга, чем были нарушены права Т. как партнера в полном партнерстве (general partnership).
Представитель Т. адвокат Дрындин А.Ю. в судебное заседание явился. Иск поддержал с учетом уточнений.
Представитель Ответчика Г. в судебное заседание явился, требования не признал, в иске просил отказать.
Судом постановлено указанное выше решение, об отмене которого как незаконного в своей апелляционной жалобе просит представитель Т. Дрындин А.Ю., ссылаясь на то, что выводы суда первой инстанции не соответствуют обстоятельствам дела, судом нарушены нормы материального и процессуального права.
Проверив материалы дела, выслушав представителя Т. Дрындина А.Ю., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, представителя О. Г., возражавшего против отмены решения суда, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия полагает, что решение суда подлежит отмене, а производство по делу прекращению ввиду следующего.
В соответствии со ст. 220 ГПК РФ суд прекращает производство по делу в случае, если дело не подлежит рассмотрению и разрешению в суде в порядке гражданского судопроизводства по основаниям, предусмотренным пунктом 1 части первой статьи 134 настоящего Кодекса.
Согласно п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ судья отказывает в принятии искового заявления в случае, если заявление не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства, поскольку заявление рассматривается и разрешается в ином судебном порядке.
В соответствии со ст. 27 АПК РФ Арбитражному суду подведомственны дела по экономическим спорам и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности. Арбитражные суды разрешают экономические споры и рассматривают иные дела с участием организаций, являющихся юридическими лицами, граждан, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица и имеющих статус индивидуального предпринимателя, приобретенный в установленном законом порядке (далее - индивидуальные предприниматели), а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и иными федеральными законами, с участием Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, должностных лиц, образований, не имеющих статуса юридического лица, и граждан, не имеющих статуса индивидуального предпринимателя (далее - организации и граждане).
На основании п. 2 ст. 225.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражные суды рассматривают дела по спорам, связанным с созданием юридического лица, управлением им или участием в юридическом лице, являющемся коммерческой организацией, а также в некоммерческом партнерстве, ассоциации (союзе) коммерческих организаций, иной некоммерческой организации, объединяющей коммерческие организации и (или) индивидуальных предпринимателей, некоммерческой организации, имеющей статус саморегулируемой организации в соответствии с федеральным законом (далее - корпоративные споры), в том числе споры, связанные с созданием, реорганизацией и ликвидацией юридического лица; по спорам, связанным с принадлежностью акций, долей в уставном (складочном) капитале хозяйственных обществ и товариществ, паев членов кооперативов, установлением их обременении и реализацией вытекающих из них прав, за исключением споров, вытекающих из деятельности депозитариев, связанной с учетом прав на акции и иные ценные бумаги, споров, возникающих в связи с разделом наследственного имущества или разделом общего имущества супругов, включающего в себя акции, доли в уставном (складочном) капитале хозяйственных обществ и товариществ, паи членов кооперативов.
В силу Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 января 2003 года N 2 "О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации" к хозяйственным товариществам и обществам, дела по спорам между которыми и их участниками (кроме трудовых споров) неподведомственны судам общей юрисдикции относятся в том числе полные товарищества.
Из материалов дела усматривается, что фактически истец просит признать факт создания полного товарищества, права на 33,3% акций объединенного холдинга, и реализацию вытекающих из заявленных требований прав.
Таким образом, учитывая содержание вышеприведенных правовых норм, исходя из характера спорных правоотношений, корпоративного характера спора, вывод суда первой инстанции о подведомственности спора суду общей юрисдикции, является ошибочным, поскольку с учетом существа заявленных требований, независимо от субъектного состава правоотношений, исковые требования подлежат рассмотрению в арбитражном суде.
При указанных обстоятельствах, судебная коллегия приходит к выводу о том, что поскольку заявленные требования не подведомственны суду общей юрисдикции, решение суда подлежит отмене, а производство по делу прекращению.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 328 - 330 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Коптевского районного суда г. Москвы от 18 декабря 2015 года отменить.
Производство по делу по иску Т. к О. о расторжении договора доверительного управления, взыскании дивидендов, признании права собственности на акции, установлении факта учреждения полного товарищества, заключении договора доверительного управления - прекратить.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "DOCS.SUBSCHET.RU | Налоги и учет. Документы" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)